Кукольных дел мастер - Страница 30

III

От поселка к горизонту уходила холмистая степь. Густое разнотравье колыхалось под ветром морскими волнами. Вспомнилась безымянная планета варваров, на которую обрушился десант помпилианцев. Безбрежность степи, ноздри щекочет пряная горечь, в нее вплетаются медвяные ароматы и йодистый запах моря…

Здесь пахло иначе. Больше пряностей, меньше меда – и никакого моря. Плюс неуловимые оттенки: как вкус чая, их не опишешь словами. А в небе плывут серебристые точки и черточки летательных аппаратов. И маячит вдалеке решетчатая башенка энергоретранслятора.

Цивилизация.

Где-то рядом, примерно в километре, если верить Фаруду – все, что осталось от дома Мансура Гургина. Прикинув, что с вершины ближнего холма можно увидеть куда больше, нежели из поселка, уместившегося в неглубокой котловине, Тарталья двинулся к выбранной цели.

«Занять господствующую высоту и произвести рекогносцировку местности,» – всплыла в памяти фраза из какого-то фильма «про войну».

Словно подслушав мысли «контрактника», из-за ближайшего дома вынырнул Фаруд – в засаде ждал, что ли? – и решительно зашагал наперерез. Если занимать господствующую высоту, то со мной, и никак иначе. Однако полковник внезапно остановился на полпути и кивнул: ладно, мол, иди куда хочешь. Причиной такого благоволения оказался Бижан Трубач. Вехден нагнал кукольника и сделал в адрес начальства жест, означавший:

«Я прослежу, не беспокойся!»

Лючано ничего не имел против компании трубача. Вот если бы за ним увязались братья Хушенги…

– Нравится? – поинтересовался на ходу Бижан.

– Что?

– На Михре.

Тарталья пожал плечами.

– Нравится. Когда устаешь от городов и звездолетов, хорошо оказаться в тихом месте. Степь, глушь, одиночество… Если б мы еще сюда на отдых прилетели, а не на задание!

– Угу, – согласился трубач.

Как в тромбон дунул.

Склон был пологим, но подъем затрудняло плотное сплетение трав, норовивших опутать щиколотки. Складывалось впечатление, что на вершине хранится сокровенная тайна природы, которую степь всеми силами пыталась оградить от посягательств незваных гостей. Увы, ничего особенного на «господствующей высоте» не обнаружилось. Никаких тайн, кроме замечательного вида, испорченного гигантским ожогом. Круглая проплешина, черней угля. Прилетел злой исполин и затушил сигарету об кожу планеты. А потом еще раз, в том же самом месте. И еще.

Запах гари давно рассеялся, крик боли затих. Только дом пахлаван-пира исчез, раздавлен, уничтожен, обращен в пепел рдеющим окурком. Знать бы, когда безумец-великан объявится снова…

– Тут, на холме, памятник и поставим.

– Сегодня?

– Да. На закате Йездана, соблюдая традицию.

Лючано бросил взгляд на небо. Даста уже зашла; косматый Йездан клонился к западу – полыхая от страсти, раскрашивая край свода охрой и золотом. До заката оставался час-полтора, не больше.

– Представляешь эту красотищу? Холм, статуя, подсветка…

– Ага. Я как увидел скульптуру, взгляд оторвать не смог. А в лучах заката…

Он вдруг понял, что его смущает. Холм здесь, дом Гургина, сожженный антисом, там. Странный выбор места для памятника. Эстетика против логики?

– Не далековато ли? Считай, километр…

– В самый раз. У нашего монумента радиус действия – три километра. Даже с запасом.

– Радиус действия?

– А ты что думал? – лицо Бижана сделалось хищным, в глубине глаз мелькнули неприятные искорки. – Сам ведь сказал: взгляд оторвать не мог. Вот и Нейрам не сможет. По крайней мере, полковник Сагзи на это очень надеется. Он всегда подстраховывается, наш полковник. Невропаст? – хорошо. А невропаст плюс генератор нейротранквилизирующего излучения – еще лучше.

Прежде, чем покинуть челнок, всех дважды прогнали через детекторную рамку. И груз – тоже. Детекторы зафиксировали на одежде и контейнерах несметное множество нано-«жучков», втихаря напыленных ушлой михрянской таможней и погранцами. Рамка без жалости выжгла крошечных «стукачей». При повторной проверке аппаратура показала: чисто.

Бижан мог говорить, не опасаясь прослушивания.

– Нейротранквилизатор?

– Именно. Памятник сделан из модифицированного пьезо-кварца с измененной кристаллической решеткой. Новейшая оборонная разработка. В постаменте – энергоблок на «вехденской искре». Якобы для подсветки изнутри. Нет, подсветка тоже имеет место… Но главное – кристаллическая решетка начинает резонировать на частоте одного из биоритмов мозга. Это дает специфический эффект. Обычному человеку хочется любоваться памятником вечно.

– А антису?

– А у антиса гасится желание уйти в волну. По крайней мере, частично. Технология экспериментальная, полной гарантии никто не даст.

Борец идет на захват. Держит. Не отпускает.

Нейротранквилизирующее излучение успокаивает антиса. Шепчет: «Все хорошо.» Бормочет: «Не надо переходить в большое тело.» Выходит, странные ассоциации возникли не зря. Или это была «подсказка» угнездившейся в Тарталье флуктуации?

«Ловко придумано, – оценил маэстро Карл. – Транквилизатор – не яд, не угроза. Антис не обратит внимания на слабое воздействие. Защитные системы не среагируют. А невропаст, по их замыслу, должен, воспользовавшись моментом, завершить процесс. Одно слабое воздействие плюс второе слабое воздействие… Ласковые орды слабости против безумной мощи.»

– Зачем вы траванули меня в порту? – спросил Лючано. – Что, нельзя было по-человечески сказать? Куда б я от вас делся? В конце концов, сымитировали бы полицейское задержание. Или взяли бы меня прямо с бота – тепленького, без лишнего шума…